Лесов в Украине — более 10 миллионов гектаров. И почти 40% — на западе страны. Кража и перепродажа леса — один из самых теневых бизнесов в мире. Его оценивают в $ 10 млрд. А если говорить об Украине, то незаконная вырубка у нас достигает 10-15% объема всей заготовленной древесины. Но это неофициальные данные.
Какие же истинные масштабы рубки, что сегодня происходит с лесным хозяйством Украины, кто покрывает незаконную вырубку лесов и как ее остановить, об этом и другом журналисты издания gazeta.ua поговорили с исполняющим обязанности председателя Государственного агентства лесных ресурсов Украины Кристиной Юшкевич.
Кристина Васильевна, вы готовы, абсолютно честно, озвучить настоящие цифры незаконной вырубки лесов?
В 2015 году, по официальным данным, было незаконно вырублено 24 тыс кубов леса. Если говорить на языке цифр, такие убытки можно оценить в почти 85 млн. грн. Что касается 2016 года, то только за первые полгода, незаконная вырубка выросла на 36% с соответствующим периодом прошлого года, и составила по отрасли 15,8 тыс. кубов. Но буду откровенна — эти цифры далеки от реальных. На самом деле, незаконная вырубка лесов в Украине носит более масштабный характер.
Впрочем, мы никогда не сможем вычислить точный процент незаконной вырубки, пока не будет создан единый электронный учет древесины и база статистических данных переработки и потребностей древесины в государстве. Так, на сегодняшний день у нас есть баланс заготовки. Мы знаем, что в течение года заготавливаем почти 16 млн кубов в сфере агентства и еще немного больше 3 млн кубов лесопользователями.
Все это — последствия общегосударственной бездействия. Сейчас мы нашли общий язык с профильными министерствами. Они знают о проблеме в нашей отрасли и всячески поддерживают наши инициативы, ведь мы разработали, и сейчас дорабатываем проект положения о реализации необработанной древесины.
А почему раньше никто не создал такой реестр?
Видимо, таким образом, определенные люди хотели скрыть истинные цифры заготовки и экспорта древесины. Ведь это сотни миллионов гривен, которые идут мимо государства и оседают в карманах не только районных или областных, но и киевских покровителей. Сейчас мы видим желание нового руководства Генпрокуратуры и работников правоохранительных органов и СБУ решать эти вопросы. Я также буду всячески этому способствовать.
А как тогда быть? Как остановить вырубку лесов?
В первую очередь, нужно перевести все предприятия на единый электронный учет древесины. По Гослесагентству такой учет введен почти на 100%. Но есть 27% лесов, находящихся в подчинении других лесопользователей, таких как Минприроды, Минобороны и областные советы.
Второе, что необходимо сделать — это увеличить ответственность не только за незаконную вырубку леса, но и за недобросовестную покупку деревообрабатывающими предприятиями. Если будет внедрена цепь ответственности, мы сможем исключить теневой оборот леса в стране. Не будет возможности сбыть нелегальную древесину — отпадет желание заниматься незаконной рубкой. Ведь сегодня спрос рождает предложение.
Создается впечатление, что виноваты все, кроме вашего агентства. Но большая часть украинских лесов в вашем подчинении и все, так сказать, стрелки должны указывать на вас …
Да, конечно, весь негатив в отношении незаконной рубки, тенью ложится на нас. Первое, что я сделала, когда меня назначили на должность исполняющего обязанности руководителя агентства — начала говорить правду об истинных масштабах вырубки. Это положительная динамика и первый шаг к реформированию отрасли. Ведь раньше эта информация была за семью печатями. Было отдано устное распоряжение скрывать истинные масштабы незаконной вырубки. Мол, чем больше показатели рубки — тем хуже оценивалась работа руководителей агентства на местах. Но мировая практика показывает, что процент незаконной вырубки нельзя относить к неудовлетворительной работе лесников, поскольку это явление носит системный характер и силами одного лесхоза их не удастся решить. Здесь нужен комплексный подход. И начинать надо с того, чтобы говорить правду, показывать общественности истинные масштабы проблемы.
А какие именно механизмы подсчета незаконной вырубки вы используете? Как вообще оцениваете масштабы, причиненные незаконными лесорубами?
В Европе количество вырубленного леса оценивается с помощью измерения объемов древесины, поступающей на промежуточные склады. К сожалению, пока мы далеки от этого. Поэтому количество вырубленного леса оцениваем с помощью технических измерений.
Иногда, при выявлении правонарушения, незаконно вырубленный лес удается вернуть — в этих случаях такая древесина берется на учет и продается. Если полиция не смогла найти незаконных лесорубов, объем вырубки рассчитывается, исходя из данных об измерении пней.
В рамках этой работы, нам наконец удалось наладить более тесное взаимодействие с правоохранительными органными, чтобы оперативно реагировать на факты незаконной рубки. Для этого устанавливаем камеры видеонаблюдения, в некоторых лесхозах используем беспилотники, активизируем больше рейдовых бригад. Планируем расширить полномочия работников лесной охраны — хотим внести изменения в законодательство и подзаконные акты, чтобы урегулировать вопросы, касающиеся использования огнестрельного оружия. Так мы сделаем их работу более безопасной и более эффективной.
В 2012 году в Евросоюзе вступила в силу Регуляция № 995, запрещающий импорт в ЕС древесины и изделий из нее, если происхождение сырья не будет доказано. Мы знаем, что кругляк рубят незаконно и в большом количестве. Так куда идет незаконное дерево?
Все не так однозначно! Сегодня сертификаты на древесину выдаются территориальными органами Гослесагентства. То есть, покупатель обязан прийти к нам и показать накладную, договор купли-продажи, договор на экспорт и так далее. Все бы ничего, только управлению отводится сутки на проверку этих документов. Но это нонсенс! За такое короткое время мы просто физически не можем это сделать. В результате, если на документах есть все подписи, все печати, мы просто обязаны выдать сертификат, поскольку за ложную информацию несет ответственность тот, кто подает документы. Итак, мы технически не можем отследить коррупционные факторы. Не в нашей компетенции выявить подделку документов. Этим должны заниматься фискальная служба и правоохранительные органы. У нас просто нет таких полномочий.
Вот так, из-за несовершенства законодательства, незаконную древесину спокойно узаконивают. И только постфактум, когда правоохранители обнаружат определенные нарушения, удастся выяснить истинное происхождение леса.
Чтобы этого избежать, нужно сделать, как я уже говорила, единую электронную базу учета. Ведь сегодня есть другие постоянные лесопользователи, которые могут выписывать накладные от руки. Понятно, что за определенную сумму выпишут какой угодно документ. С внедрением электронной базы, доступ к ней получат как правоохранители, так и таможенники. Вместе с тем, мы переведем всех постоянных лесопользователей на ТТН-лес, для внутреннего перемещения леса.
Таким образом, происхождение леса можно будет проверить в любом месте и в любой момент. Это не только уничтожит коррупционную составляющую, но и создаст все условия для тотального контроля за оборотом древесины.
Ваш предшественник написал заявление на увольнение из-за неспособности остановить массовую вырубки леса. Если вы сейчас находитесь в его кресле: почему думаете, что у вас получится исправить ситуацию?
Бороться с незаконной вырубкой лесов — задача не только одного председателя агентства. Это проблема правоохранительных, таможенных органов, проблема общественности и в целом экономической ситуации в стране. Все, что зависит от меня, — я сделаю. Более того, я уже начала делать. В первую очередь, мы показываем реальные цифры незаконной рубки. Кроме того, указываем на конкретные пробелы в законодательстве и разоблачаем схемы по которым лес вырубается, реализуется и на экспорт.
С какими еще проблемами вам приходится сталкиваться в вашей работе?
Сегодня мы, совместно с украинскими, польскими и австрийскими учеными, разрабатываем программу реформирования лесной отрасли. Так мы сможем работать не ситуативно, а опираясь на научное обоснование. Иначе в лесном хозяйстве нам не избавиться от хаоса и коррупции.
Пока вынуждена констатировать, что приходится сталкиваться с людьми, которые игнорируют научный подход в нашей работе. В результате, их видение реформирования ограничивается только кратковременной перспективой. Поэтому у нас появляются проблемы, которые потом приходится решать годами.
Например, сейчас рассматривается вопрос расширить природно-заповедный фонд до 15% от общей территории страны до 2020 года. Но если брать во внимание процент заповедности именно лесов, которые являются только в сфере Гослесагентства, то он составляет 16%. Даже в таких странах как Финляндия и Швеция, где леса является основным природным типом растительности, заповедная территория занимает только 11% и 6,3% всей площади.
Я обеими руками за создание нацпарков. Впрочем, нужно рационально подходить к этому вопросу. Понимать, что только богатые страны могут позволить себе такое количество заповедников. Нужно не формально, а реально подходить к этой ситуации.
А зачем нам такие огромные территории заповедных зон? Не каждая страна, кроме США, сможет похвастаться такой заповедной территорией.
Как я уже сказала, приходится сталкиваться с людьми, которые бессистемно выполняют свою работу.
Вот возьмем, к примеру, ситуацию с созданием национального природного парка «Днепровско-Тетеревский». Здесь экологи требуют отвести под заповедник более 30 тыс. гектаров земли. Это очень большая территория, на обустройство и содержание которой, потребуются десятки миллионов гривен. Но сейчас государство не может взять на себя такую финансовую ответственность.
Именно поэтому, чтобы раз и навсегда поставить точку в этой дискуссии, я пригласила ученых авторитетного и известного в Европе Украинского научно-исследовательского института лесного хозяйства и агролесомелиорации имени Высоцкого исследовать эту территорию. Консультируемся с Национальным университетом биоресурсов и природопользования, Национальный лесотехнический университет и научными учреждениями.
Так вот, согласно их выводам, в этом лесу давно не велось лесоустроительных работ. Дело в том, что доступ к этой территории много лет был запрещен — там находились охотничьи угодья Януковича. По периметру стояла вооруженная охрана и работников Гослесагентства туда не подпускали на пушечный выстрел. Учитывая, что этой землей никто не занимался довольно долго, сейчас этот лес не в лучшем положении: там сухостой, болота, которые высохли за нарушения гидрологического баланса. Кроме того, на значительной площади присутствует высокий уровень радиации, поскольку он находится в непосредственной близости от Чернобыльской АЭС. Поэтому, чтобы создать там парк, территорию сначала нужно очистить. А для этого нужны огромные средства, которые государство сегодня выделить на это не может.
Мы не против заповедника. Но его надо создавать только там, где для этого есть все предпосылки. Учитывая финансовое положение страны, в парк в этой местности можно выделить земельный участок, является уникальным и требует сохранения. Сейчас ученые разрабатывают документацию, которая позволит понять, какую именно территорию можно выделить под создание заповедника.
Я уверена, что подобные выводы мы получим и от специалистов по другим участкам, которые тоже хотят выделить под заповедники. Именно поэтому нам нужна комплексная, системная программа по научным обоснованием. Только так мы сможем реформировать лесное хозяйство Украины и остановить незаконную вырубку лесов. Мы разрабатываем тактический и стратегический план проведения реформ. И уже в ближайшее время все мы увидим кардинальные изменения в лесной отрасли.
Татьяна Кузьменко, член редколлегии Собкор интернет-издания «AtmWood. Дерево-промышленный вестник»